Юлия Дмитриева
сеть / ананд / наслаждаться / поэзия / душа-капля / физиологический
ПОЭТ
Умение наслаждаться жизнью без оглядки на общепризнанные критерии счастья – величайший дар. Не менее редким свойством натуры человеческой можно назвать способность не впадать в уныние…
Фил Осов
Мы живем в этом мире только тогда, когда мы его любим.
Р.Т.
Ничто, с точки зрения здравомыслящего человека, не способствовало радости в душе Ананда. Он сидел на влажной земле у самой кромки воды, задумчиво накручивал на палец спутанный локон темных волос, взбалтывал серыми от пыли ногами речной песок, и смотрел на мутный поток, медленно тащивший в сторону острова остатки цветочных гирлянд. В тех местах, где худощавое тело юноши естественным образом соприкасалось с сыростью земли, прибрежная влага холодком проникала в дхоти – единственную одежду Ананда.
Желудок время от времени сводило от голода. В поясном мешке не было ни монетки, ни даже засохшего кусочка лепешки, и мальчик знал, что до вечера ему не придется трапезничать. Лишь в темноте, которая через пару часов навалится на город разом и густо, возможно, представится шанс ухватить что-то с лотков зазевавшихся рыночных торговцев. Он не спешил домой – дома в привычном понимании у Ананда не было. Была лишь неприметная, затерявшаяся в сети узких лабиринтов Чандни Чоук норка, сооруженная из старых коробок и завешанная бурым шерстяным платком.
Однако, как ни удивительно это было бы стороннему наблюдателю, физиологические отправления и переживания заботили юношу мало. Это было странно даже для самого Ананда. Подобное состояние повторялось с ним в последнее время все чаще. Дело было в том, что в душе Ананда неведомым образом поселилась поэзия! Он сам, конечно, так бы ни за что не стал выражаться, а описал бы это совсем по-другому: в такие моменты, как сейчас, вся душа мальчика превращалась в одну прозрачную, переливчатую, ароматную каплю росы. Эта душа-капля впитывала предвечерние лучи солнца и, напитавшись, медленно скользила по цветочному лепестку на стебель. Именно так мальчик это и ощущал. Собственно, в этот момент и рождались самые радостные и самые прекрасные слова и образы в его сердце.
У Ананда не было карандаша и бумаги, поэтому он время от времени записывал строки прямо на прибрежном сыром песке веткой или острым камнем. Такая запись радовала его совсем недолго – до первого всплеска речной волны, но это было и не так важно. Все самые ценные свои поэтические образы мальчик запоминал и хранил в скрижалях понадежнее.
Солнечный свет становился все прозрачнее, и у Ананда оставалось всего несколько минут до темноты. Он посмотрел на четыре новых строчки на песке, пошевелив губами, еще раз перечитал их. На пару секунд закрыл глаза и широко улыбнулся. Затем лихо забежал в реку, плесканул на берег побольше воды – волна немедленно слизала все слова и утащила музыку стихотворения вглубь мутного потока.
Ананд подоткнул дхоти, огляделся и побежал короткой дорогой к рынку. Поэту пришла пора подкрепиться.