Татьяна Панькина
деликтоспособность / существование / взаимодействие / предложение / основания / зодчество
ПОКИДАЯ ТРОЮ ИЛИ ВСПОМИНАЯ СССР
(Продолжение, начало 27/03 и 06/04/2018)
Сева с Мехмедом сели в машину. Сева оглянулся на фигуру знаменитого коня и самые известные в мире развалины Трои. Грустно было расставаться с этим древним городом, но вернуться туда не хотелось и основанием этому были те самые новоделы или попросту подделки этих развалин. Через несколько минут машина остановилась, оказалось, что деревня Тевфикие, где живет дед Мехмеда была совсем рядом с Тройей.
Уже сгущались сумерки и на небе появились первые звезды. Зайдя за Мехмедом в дом, Сева удивился, в доме не было подушек вместо стульев, стоял накрытый стол, их ждали. Встретил их седоволосый, с красивой кудрявой бородой, спортивного телосложения мужчина. Мехмед представил: « Мой дед — Баязед». Сева вежливо поклонился и сказал почему-то по английски: «Good evening!”. Дед Баязед улыбнулся. Его предложение на хорошем русском языке помыть руки и пройти за стол удивило Севу. Говорил он по-русски, почти без акцента.
На удивление Севы дед сказал, что учился в московском энергетическом институте. «Не знаешь где это? А я до сих пор помню, выходишь из метро «Авиамоторная», идешь квартал вперед, поворачиваешь направо, так короче. Не знаешь? Ну, да ладно». Теперь понятно, почему и внук Мехмед хорошо говорит на русском языке. Стол ломился от явств: различные фрукты, кёфте (особый род фрикаделек), манты, лахманджун (турецкая пицца) и, конечно, пахлава и лукум. Сева понял, что уже очень давно хотел есть. Заглушив голод, Сева осмелел и начал разговор с того, что он в восторге от развалин турецкого города Тройя и что он восхищен величием Стамбула, его зодчеством.
Неожиданно дед сказал, что Троя — это не турецкий город, что Троя стояла за много веков до появления турков на территории современной Турции. Турки появились здесь только в Х1 веке нашей эры. А до этого на ее территории было и Хеттское государство и Фригийское, потом Восточно-Лидийское государство, потом оно входило в империю Александра Македонского, затем было частью римской империи, а после распада римской империи появилась Восточная империя со столицей Византий. «Да, да, знаю, - Сева неучтиво перебил Баязеда, - позже Византий стал Константинополем, а потом и Стамбулом».
У Севы от волнения на щеках появился румянец. Увидев это Баязед не стал делать замечание молодому русскому, тем более у него самого были вопросы про Россию. Выпив каркадэ дед поинтересовался, как жизнь в Москве сейчас. Выслушав рассказ Севы о сегодняшней столице, Баязед поведал о своей жизни в Москве, о том времени когда она была столицей СССР. Как он попал в СССР, да еще в энергетический институт — это интересная история. В то время в Турции был глубокий политический кризис, никому никакого дела до каких-то там студентов не было. Выиграв международную олимпиаду по физике, Баязед легко получил грант на обучение в СССР, руку к этому приложил и его дядя, который тогда руководил энергетикой Турции.
Прибыв в сам институт Баязед узнал, что заранее выбранный факультет для него недоступен, засекречен. Ну, да ничего. Главное, получить высшее образование в СССР в сфере энергетики! Ведь дома его ждет управление или строительство новых энергетических станций. Первый год занимался изучением русского языка, ходил по музеям, знакомился с русскими. Однажды увидел в Пушкинском музее древние артефакты из Трои, украденные и вывезенные Шлиманом из его страны в Германию, а в 1945 г. русские победители забрали их из Берлинского музея. Баязед часто посещал музей и выставку под названием «Клад Шлимана», стал интересоваться историей Трои и Турции и еще тогда решил, что обязательно когда-нибудь купит себе домик где-нибудь поблизости от развалин и будет в свободное время рассказывать туристам о своей родине и ее истории.
Мечта исполнилась. Сейчас он рассказывает и об истории Турции и о специальной административной деликтоспособности руководства Музея раскопок и сегодняшнем состоянии остатков Тройи. А тогда, он учился в СССР, жил в общежитии. Взаимодействие иностранных студентов с местными жителями было превосходным. В те года существования СССР, кроме студентов всех союзных республик в Москве было очень много студентов из разных стран мира. Столица напоминала Баязеду многоязычный базар или ярмарку. Вскоре он познакомился с русской девушкой Валентиной, влюбился, женился, переехал к ней. С языком проблем не было, и учеба давалась легко.
Русская красавица Валя родила ему дочку Лейлу. «Баш кадын, - произнес дед с придыханием, вздохнул, глянул на Севу и перевел, - означает любимая жена». Мехмед слушал с интересом. Было видно, что этой истории деда внук не знал. А Сева все порывался спросить, где сейчас его русская жена. В доме женщин он не заметил. Но Мехмед положил руку ему на плечо, не давая прервать деда. Дед продолжал рассказывать о своей жизни в Москве, о Владимире Высоцком, о котором узнал в день его похорон, а увидев сколько народу пришло попрощаться с ним, перечитал все, что ему нашли однокурсники и Валя, которая работала в районной библиотеке. Теперь Баязед под гитару исполняет почти все песни Высоцкого, некоторые перевел на турецкий язык. И все у него было отлично до тех пор, пока Баязед не заговорил о возвращении в Стамбул после окончания института. Теща согласилась, Валя с дочкой поедет в Турцию вместе с мужем, она же видела, как они друг друга любили.
Но потом произошло это событие..., казалось, что жизнь закончена, сердце сжалось и трудно было дышать, невозможно смотреть на окружающих, в глазах не высыхали слезы, в общем все разрушено...
Но это уже другая история.