Инга Андрианова

 

цифровизация / перспективы / раболепие / поршень / двигатель / попугайчик

РОМАН С БИЗАНЬЮ

Вахтенный пробил шесть склянок, тыльной стороной ладони вытер лоб, посмотрел на горизонт, присвистнул:

- Перспективы!

Что означали эти «перспективы» было не ясно, поскольку перспектива виделась одна – брюхастая черная туча с рыжими дырами-ранами, сквозь которые брызгал закат. 

Насвистывая «Ночь в таверне», вахтенный спустился в трюм, а через пять минут вернулся на поверхность, исполненный надежд и дум, навеянных пиратским ромом. Первый порыв оказался неожиданно мощным, и корабль дал крен. Матросик выкрикнул про штормовую бизань, схватился за канат, не устоял и рухнул, глухо стукнувшись затылком.

Фонтан горячих брызг сменился гулкой паузой, переродившейся в невнятный диалог, в котором явно слышались два иноземных слова: «цифровизация» и «аналог». 

Матрос прислушался: беседовали двое. Тот, что погромче, налегал на цифровые карты, цифровизацию морских путей, как перспективный вектор навигации, а тенор призывал умерить раболепие перед наукой.

Матрос открыл глаза: каюта, по периметру испуганные лица:

- Ну, Попугайчик, ты даешь! Свалился как подкошенный, лежишь тут, отдыхаешь!

- Бизань поставьте, - ватными губами прошелестел Попугайчик, - шторм зюйд-зюйд-вест!

В ответ послышалось громкое ржание:

- Кирдык пернатому! Ушибся насмерть!

- Родной, у нас четырнадцать поршней и двухтактный дизельный двигатель с турбонаддувом!

- Но если хочешь, ставь бизань!

И команда заржала на три октавы. Матросу помогли подняться.

- Ты как? – Пропел ученый бас, похлопал по плечу.

- Домой хочу. – Невнятно просипел матрос.

- Так, дело плохо! Надо показать врачу. Что болит, Попугайчик?

- Ничего не болит. Мне на вахту… и бизань… и Баратария… пять миль, четыре кабельтов….

Матрос качнулся, закатил глаза и рухнул, словно сноп.

 
- Попугайчик, черт тебя раздери! Чего разлегся? Кто бизань ставить будет? – Над головой огромным красным диском висела морда боцмана. 

По палубе металась вся команда, очередной кромешный вал завис над палубой, грозясь подмять под себя и корабль, и Попугайчика с его двухтактным раболепием перед наукой, и боцмана, и солнечную Баратарию.

- Поздно бизань! – Улыбнулся матрос. – Цифровизация накрыла!