Ирина Аржанухина
Скульптор-кубист / адреналин / прачка/ разболтать / тюрьма / всемогущество
КУБИСТ ИЗ ГЛУБИНКИ
Вечерело. На бирюзовом небе розоватые облака вытягивались вдоль горизонта, как бы под пальцами скульптора, импровизирующего и подыгрывающего кульминации заката. У берега свет нескольких фонарей с деревянных столбов, расставленных буквой гимэль, параллельными линиями утопал в реке. Несмотря на конец ноября и поздний час, на отмели по колено в речке стояли две женщины с тазами с бельем и мужественно полоскали его в ледяной воде. Проходившие мимо селяне приветствовали их словами 'бог в помощь', обменивались последними местными новостями и просили 'ни в коем разе не разболтать', что Федьку-дурака чуть не упекли в тюрьму за кражу свеклы, хозяин магазина (без названия, потому что единственный) повышает цены, подчеркивая свое всемогущество на монопольном рынке, а внуки тети Дуни уезжают в Америку работать в фирму, которая производит напиток 'Адреналин'.
Семен сидел на обрыве над рекой и наблюдал. Вода уже много лет назад отхлынула и оставила по краям живописные обрывы с зеленой до июня травой сверху и красной и белой глиной на откосах, из которых так было здорово лепить всякую утварь взрослым и корабли и прочие игрушки ребятишкам.
Смеркалось. Прачки внизу еще какое-то время общались со знакомыми, потом, отжав со всей силы белье, сложили его в корзины и медленно пошли в деревню по тропинке с мерзлыми лужами, освещенными тусклым светом запыленных и закоптелых старых фонарей.
Семен вынул из вещевой сумки холст, прибитый гвоздями к самодельной рамке, сделал несколько глубоких вздохов, согрел дыханием ладони и улыбнулся нахлынувшему тихому счастью и вдохновению. 'Ну, поехали.'
Светало. Калитка протяжно скрипнула. 'Петли совсем разболтались. Нужно будет починить весной,' - пробормотал Семен. В сенях он снял с плеча сумку и вынул сегодняшний рисунок: от него веяло надеждой, старыми добрыми воспоминаниями и каким-то предчувствием, что все будет хорошо. 'Еще две недели и я в Амстердаме на выставке кубистов', - засыпая, успел вымолвить Семен, выронив учебник голландского из рук на дощатый пол.
Илл. Т.Панькиной