Юлия Дмитриева
Карпов / связать / пустота / ссора / Египет / Эйнштейн
КОНЬ ЭЙНШТЕЙНА
сценическая миниатюра
ЛИЦА:
П ь е р, отец семейства, нобелевский лауреат
М а р и, жена Пьера, ученый-экспериментатор
И р э н и Е в а, их дочери
Действие происходит в Париже, в одном из дворов, летом.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ (и единственное)
Мансарда на втором этаже скромного двухэтажного дома; за окнами – парижский дворик, в углу двора видна стена крепкого сарая. На сцене у окна стол и два стула, поодаль кровать.
Явление первое (и единственное)
М а р и сидит на стуле у окна, П ь е р порывисто меряет шагами комнату, И р э н и Е в а бегают по лестнице вверх-вниз, их не видно, но время от времени хорошо слышен их смех.
Мари: … И потом, дорогой мой, ты так его описываешь, можно подумать, ты видел этого коня!
Пьер: Видел, Мари, видел! Черный, шея будто лакированная. И грива.
Мари: Даже если так, конь – это всего лишь конь. Понимаешь? Причем тут Египет?
Пьер: При том, что это совершенно точно лошадь Эйнштейна. Все наши наблюдатели говорят о том, что чаще всего конь появлялся именно в районе Гизы.
Мари: Связать шахматного коня и Эйнштейна – это, конечно, надо постараться. Не смеши меня, Пьер. У него даже ног нет (коня я имею в виду), именно что только голова и лакированная черная грива. Пусть бы это был конь Карпова, я еще понимаю. Белый конь – это, допустим, конь Каспарова, а этот, по контрасту – конь Карпова. При чем тут Эйнштейн?
Пьер: Ну не доводи же до ссоры, Мари, прошу тебя. (Прерывается на полуслове. За сценой слышны визги, топот и детский хохот) Ты же знаешь, что сделал Эйнштейн для адептов монохрома, шахматной науки, квантовой физики, народов Северной Африки, да и вообще – для всего человечества! (Подсаживается порывисто к столу рядом с Мари и энергично жестикулирует) Не делай вид, что принимаешь во внимание только и единственно теорию относительности. Это же лишь глава в его ненаписанной книге – и тебе это известно! Если мы с тобой сумеем через этого коня нащупать закономерности, по которым наблюдатель пустоту превращает в материю, считай, все! И даже Гиза, по большому счету, не имеет значения. И вовсе не кот, а Египетский Конь Эйнштейна станет метафорой того, что сознание управляет материей! (Вскакивает со стула) Мы с тобой сольем в матримониальном союзе черное и белое, волну и частицу, пустоту и материю, форму и содержание, мужчину и женщину, в конце концов! Понимаешь ли ты меня, Мари? (За дверью отчетливо слышен звон бьющейся посуды и удаляющийся топот)
Мари (с полуулыбкой): Конь конем, Пьер, но вот женщину и мужчину, как метафору всего остального мы с тобой можем слить в союзе прямо сейчас, без Эйнштейна, Карпова, котов и квантов.
Пьер: Мари, Мари, ты, как всегда, неподражаема! Ты – продолжение меня! Ну что, бегом в сарай?
Мари (оживленно): Бежим! (Замолкает, продолжает задумчиво) Только давай будем осмотрительнее, там шныряют повозки с твоими любимыми метафорическими конями... (Снова воодушевляется) Кстати, раз уж мы с тобой в наш сарай, заодно надо будет увеличить напряжение на урановые пластины. Захватишь с собой карандаши?