Инга Андрианова
съестной / депрессионный / сладкий / сукин / неразличим(ый) / возбуждение
СДЕЛКА
Припасы подошли к концу: из съестного остались две жалкие устрицы, краб в чесноке да четверть бутылки «Chateau Petrus» депрессионного года. Ганеша, сукин сын, вчера сожрал три тонны лангустин и выпил годовой запас Петрюса.
Зот Оммог потянулся всеми своими конечностями, разлепил заплывший глаз:
в дальнем конце зала в хрустальном бассейне мокли три разомлевшие Грации, Туманный Кот жадно лакал из аквариума виски со сливками, Сирены репетировали рэп.
Голограмма нарисовалась ровно до половины, и Зот догадался: Ганеша стоит нагишом.
- Дружище, ты уж не серчай: я вчера чутка перебрал, но повод был железный!
- Старик, ты вчера не чутка, ты вчера проиграл три эпохи, четыре цивилизации и … (Зот щелкнул клавишей, сверился с последними записями) и четыре спутника Сатурна: Гиперион, Пандору, Сколл и S/2006 S 1 .
- Сладкий мой, я вчера был не в форме. Астарта вынесла мне мозг, а без мозгов я, сам понимаешь, иду на вираж.
Неразличимое бормотанье, плеск, фырканье, жеманный женский смех и трубный глас: «Ганеша, поспешай!».
- Ты так и не ложился? – Зот чиркнул зажигалкой, но прикуривать не стал, отложил самокрутку, придвинул кубок, налил в него Возбуждение Утра. – Все плещешься с китами?
- Пушистик, это не киты, это акулы бизнеса: Дайкоку и Хотей. У нас заплыв на раздевание.
- Я вижу, ты изрядно проигрался!
Ганеша наклонился вперед, поднял хаару, так, что она оказалась перед самым взором Зот Оммога:
- Мое всегда при мне! – При этом вылез весь, так что Оммог смог наблюдать Ганешу целиком, так сказать, в истинном и первозданном виде.
- Вижу, вижу: все на месте, - улыбнулся Оммог.
- Я вот чего хотел, - Ганеша вернулся к своей половинчатости, - вчера, среди прочих, я проиграл тубе Буффона. Будь другом, придержи его в резерве, я отыграюсь и верну на поле!
В этот момент кто-то резко выдернул Ганешу «из переговорной», и до Оммога долетел последний крик:
- Черт с ними, спутниками и эпохами! Ты мне Буффона, Буффона сбереги!
ЭПИЛОГ
В свете последних событий автор рыдает в кулак.